развитие города

стр. развитие города

стр. развитие города

 

требования градостроительные
Требования, обеспечивающие нормальное функционирование и развитие города как сложного организма
[Терминологический словарь по строительству на 12 языках (ВНИИИС Госстроя СССР)]

EN

• town-planning requirements

DE

• städtebauliche Forderungen

FR

• exigences d'urbanisation

 

факторы градообразующие
Отдельные составляющие, оказывающие решающее влияние на образование и развитие города: промышленные предприятия, внешний транспорт, административные, научные, учебные, культурно-просветительные и прочие учреждения внегородского значения
[Терминологический словарь по строительству на 12 языках (ВНИИИС Госстроя СССР)]

Тематики

• город, населенный пункт

EN

• town-planning factors
• urbanization factors

DE

• städtebildende Faktorén

FR

• facteurs d'urbanisation
• facteurs de formation d'une ville

 

факторы градообразующие
Отдельные составляющие, оказывающие решающее влияние на образование и развитие города: промышленные предприятия, внешний транспорт, административные, научные, учебные, культурно-просветительные и прочие учреждения внегородского значения
[Терминологический словарь по строительству на 12 языках (ВНИИИС Госстроя СССР)]

Тематики

• город, населенный пункт

EN

• town-planning factors
• urbanization factors

DE

• städtebildende Faktorén

FR

• facteurs d'urbanisation
• facteurs de formation d'une ville

1) общ. благоустройство города

2) устар. градостроительство

3) стр. благоустройство городов

4) коммер. (в масштабе городского района) планирование и застройка района, (в масштабе целого города) планирование и застройка городов, городское развитие, планировка и застройка городов, планировка и застройка района, развитие городской среды

1) ( в масштабе городского района)

2) ( в масштабе целого города)

  Далекий край

   1955 - США (97 мин)

     Произв. UI (Аарон Розенбёрг)

     Реж. ЭНТОНИ МЭНН

     Сцен. Борден Чейз по роману Эрнеста Хейкокса «Ольховый овраг» (Alder Gulch)

     Опер. Уильям Дэниэлз (Technicolor)

     Муз. Джозеф Гершензон

     В ролях Джеймс Стюарт (Джефф Уэбстер), Рут Роумен (Ронда Касл), Коринн Кальве (Рене Валлон), Уолтер Бреннан (Бен Тэйтем), Джон Макинтайр (мистер Гэннон), Джей К. Флиппен (Руб), Генри Морган (Кетчем), Стив Броуди (Ив), Ройял Дэйно (Льюк), Роберт Дж. Уилк (Бёрт Мэдден), Чабби Джонсон (Дасти), Джек Элам (Фрэнк Ньюберри), Конин Гилкрист (Мамалыга), Кэтлин Фримен (Овсянка), Коннин Вэн (Патока), Юджин Борден (доктор Вэллон).

   Сиэтл. 1896 г. Джефф Уэбстер, прибывает в город со своим стадом, которое ведет в Вайоминг. В Сиэтле Джеффа ждет друг и протеже Бен. Он возвращает оружие 2 провожатым, которые не вступают с ним в драку, предпочитая, по их собственным словам, подождать, когда его вскорости повесят. Джефф и Бен загоняют стадо на борт парохода. Как только корабль выходит из порта, капитан получает ордер на арест Джеффа. Но капитан не может повернуть назад. Чтобы избежать ареста, Джефф прячется в каюте пассажирки Ронды. Джефф очень удивлен ее неожиданной готовностью помочь, но Ронда говорит, что ей нужны друзья. Позже, когда все успокаивается, Джефф приходит в каюту, где живет Бен со своим другом, пьяницей Рубом. Джефф высаживает стадо в Скагуэе. Животные бегут по улицам и опрокидывают виселицу, на которой шериф Гэннон, опасный и жизнерадостный мошенник, собирался вздернуть 2 приговоренных им людей. Казнь приходится отложить.

   Помощник Гэннона арестовывает Джеффа под тем предлогом, что он нарушил общественный порядок в городе. В тюрьме Джефф знакомится с доктором Вэллоном. Молодая дочь доктора Рене собирает деньги, чтобы подарить отцу поездку в Вену, где он будет изучать болезни желудка. Рене пользуется в салуне Ронды правом на опилки: она забирает себе золотую пыль, просыпанную старателями, клиентами этого заведения; при каждом удобном случае Рене толкает их под локоть, когда они взвешивают или пересчитывают золото. Гэннон судит Джеффа в этом салуне. Джефф объясняет, что ему пришлось убить 2-х провожатых, поскольку они пытались угнать у него стадо. Гэннон прощает ему это преступление, но конфискует стадо за то, что Джефф помешал казни. Гэннон привык чинить самосуд в Скагуэе и даже издал особый закон: каждый, кто пересекает канадскую границу, обязан иметь при себе не менее 100 фунтов мяса - якобы для того, чтобы путешественники не перебили друг друга от голода. На самом же деле больше всего выгоды от этого закона получает сам Гэннон, поскольку именно он это мясо продает. Ронда предлагает Джеффу отвезти груз в Доусон - город в Юконе по ту сторону границы. Джефф соглашается и переходит канадскую границу. Ночью в лагере он будит Бена и Руба. Втроем они возвращают себе стадо, конфискованное Гэнноном. Начинается перестрелка, но Гэннон не преследует Джеффа на канадской территории. Он говорит, что повесит его, когда тот вернется зимой, поскольку из этих краев нет другой дороги в Штаты, кроме как через Скагуэй.

   Поскольку отец Рене уехал в Австрию, Рене, влюбленная в Джеффа, последовала за ним. Старик Бен объясняет ей, что колокольчик, который он подарил Джеффу и который звенит на его седле, когда-нибудь украсит собой дверь фермы, которую они с Джеффом купят в Юте. Перед конвоем Джеффа открываются 2 дороги: через горный перевал или через долину. Путь через долину долог, но не так опасен, к тому же там Джефф найдет траву для скота. Ронда и остальные хотят идти через горы. Конвой делится на 2 группы. Вскоре в горах происходит обвал: Джефф оказался прав. Только послушавшись Бена и Рене, Джефф возвращается, чтобы оказать помощь раненым. Следующей ночью в лагере Ронда целует Джеффа и будит ревность в Рене. Неподалеку от Доусона, на равнине, группа попадает в перестрелку. Джефф убивает человека, целившегося в него. Доусон, маленький, мирный и чистый городок, постепенно заражается вирусом Скагуэя.

   Жители Доусона с огромной радостью приветствуют появление стада Джеффа, поскольку в городе уже много месяцев не ели говядины. Отважная Мамалыга, хозяйка ресторана, хочет купить стадо, но Ронда предлагает более высокую цену и выигрывает торг. Заканчивается строительство ее нового салуна «Замок Доусон». На деньги, вырученные от продажи стада, Джефф покупает шахту. Бен, увы, понимает, что в Юте они с Джеффом осядут не скоро. Через несколько месяцев они находят немало золота. Сообщество честных жителей Доусона мечтает, чтобы у них был настоящий город со школой, судом, церковью. Они боятся преступности, расцветшей в «Замке Доусон». Джеффа просят стать шерифом, но это ему не интересно. На пост назначают Руба, завязавшего с выпивкой. В «Замке Доусон» Джефф снова встречает Гэннона. Человек Гэннона - Мэдден - выстрелом в упор убивает пожилого старателя, недовольного тем, что у него отняли шахту. Руб по должности обязан арестовать убийцу, но ему приходится вступить с ним в поединок. Джефф перед всеми дает Рубу понять, что он недостаточно ловок для дуэли, и отговаривает его от этой затеи. Так он спасает ему жизнь, но покрывает позором. «Он бы предпочел умереть», - говорит Бен. «Да, но он жив», - возражает Джефф.

   Джефф понимает, что с бандой Гэннона связываться опасно; он решает прихватить свои сбережения и уйти из города тайком по тропе вдоль реки. Эта тропа, указанная одним индейцем, поможет ему обогнуть Скагуэй. Но старый Бен был слишком болтлив. Банда Гэннона выслеживает их, нападает и грабит. Бен погибает, Джефф ранен в руку; он падает в реку и чудом остается жив. Он возвращается в город с телом Бена на крупе лошади и приходит в свой дом. Ронда и Рене лечат его. Постепенно он восстанавливает руку. Он ждет своего часа, чтобы отомстить. Растет число старателей, ограбленных головорезами Гэннона. В отчаянии люди готовы уехать из города. Джефф хотел бы их удержать, но не может этого сделать. Однажды вечером он решает, что его рука полностью восстановилась. Он является прямиком к людям Гэннона. Среди ночи он вступает в поединок с Мэдденом и убивает его, а затем бросает вызов Гэннону. Тот готовится выйти из «Замка Доусон». Он послал 2 человек в засаду. Ронда хочет предостеречь Джеффа, но Гэннон убивает ее; через несколько минут Джефф расправляется с Гэнноном. Сообщество честных жителей Доусона, воодушевленное этой победой, находит в себе смелость прогнать бандитов. Джефф и Рене звенят в колокольчик, привязанный к седлу Джеффа.

   ► Предпоследний из 5 вестернов Энтони Мэнна с Джеймсом Стюартом. Это наиболее полный, наиболее синтетичный, наиболее осмысленный фильм цикла и, возможно, просто-напросто самый красивый вестерн в американском кино. Разнообразие и масштаб его смыслов не поддаются анализу, особенно в сжатой статье. В самых разных пейзажах, среди трав или снегов, и в нескольких городах, портовых или запрятанных в горах, развиваются как минимум 3 истории. История отдельного человека, героя Джеймса Стюарта, чье прошлое отягощено тайнами: отношение этого человека к насилию, его одиночество и некоторое добровольное дикарство - это темы, на которые уже давно размышляет режиссер. История коллективная, в которой группа золотоискателей и простых граждан пытается основать настоящий город, опирающийся на универсальные ценности и вековые общественные институты. Встреча, переплетение, слияние 2 этих историй образуют 3-ю, которая и является подлинным сюжетом фильма. На своем прямолинейном и увлекательном пути Джефф Уэбстер (Джеймс Стюарт) открывает в себе чувство ответственности, солидарности с другими людьми - понятия, которых он прежде сторонился. Он делает это открытие с удивлением, почти далее с сожалением, но в конце повествования уже начинает принимать его. Этот маршрут представляет собой очень маленький, по важнейший отрезок его жизненного пути.

   Конец фильма далек от хэппи-энда. Останется ли Джефф в Доусоне? Возможно. Но у пары, которую он в последних кадрах составляет с молодой Рене, нет никакого будущего. Ронда Касл, с которой у него было гораздо больше общего, погибла; вдобавок, он потерял единственного друга. Похоже на полный крах, за одним исключением: сообщество Доусона спасено. В образе Джеффа Энтони Мэнн выражает необходимость слияния морали и прагматизма. И парадокс заключается в том, что именно потому, что прагматизм Джеффа оказался небезупречен. Джефф понял абсолютную необходимость морали. В конце концов, если бы у него на шее не висел старый Бен, если бы у него вообще не было друзей, его план бы удался. Другая оригинальная черта: тема мести (где вновь раскрывается привычное и пугающее упрямство героев Энтони Мэнна) заводит тему солидарности.

   Не станем вновь распространяться о гениальном освоении пространства и света в режиссуре Мэнна, выразительности и насыщенности второстепенных персонажей (сыгранных лучшими актерами 2-го плана в американском кино), поскольку эти достоинства характерны для всех фильмов цикла. Но небывалое согласие, существующее в этом фильме между совершенным сценарием Бордена Чейза и неизменно изобретательной режиссурой Мэнна (напр., планы в интерьерах, снятые с почти незаметного верхнего ракурса, внушающие дискомфорт, напряжение и заставляющие декорации еще больше давить на персонажей), повлекло за собой обстоятельство, которое необходимо отметить, даже если трудно сформулировать его со всей ясностью. В основе сюжетной конструкции лежит тема движения по некоему маршруту. Таким образом, каждый этап сюжета движет действие вперед, не позволяя ему останавливаться или отступать, и в то же время продолжает нравственное развитие героя. (Роль диалогов, пусть и немногочисленных, имеет тут огромное значение - как и во всех модернистских вестернах, чьи персонажи всегда, далее ошибаясь, действуют крайне сознательно.) В конце этого маршрута зритель, опираясь на свершившуюся эволюцию персонажа, может подвести некоторый итог. Но к этому моменту каждый этап пути героя становится так же важен, как и завершение его эволюции (впрочем, неопределенное). Благодаря теме и символу дороги, режиссура, так сказать, внедрила все эти различные стадии в материю фильма и в память зрителя. В последнем плане фильма Джефф Уэбстер в равной степени остается тем человеком, что удивлялся отзывчивости Ронды в начальных эпизодах, пылко восхищался одиночеством и независимостью волков где-то между Скагуэем и Доусоном, упрямо горел желанием мести и солидарностью с жителями Доусона ближе к концу картины. Каждый из этих последовательно сменявших друг друга этапов продолжает жить в нем, в фильме и в нашей памяти с той же выразительной силой, что и финал, к которому они привели. Сюжет фильма, дискурсивный и синтетический одновременно, будучи драматургически привязан к определенному времени, в итоге вырывается из-под его рабства. Главным образом, именно этим фильм приобретает статус произведения искусства, свое небольшое место в вечности и свою пронзительную красоту, не достижимую вне кинематографа.

   БИБЛИОГРАФИЯ: текст, впервые отметивший значение этого фильма и Энтони Мэнна, был опубликован в журнале «Cahiers du cinema», № 48 (1955) и принадлежит перу Филиппа Демонсаблона. Никогда не поздно лишний раз порекомендовать к прочтению заметки и статьи (общим числом около 50), написанные этим автором в самый плодотворный период «Cahiers du cinema» (1954–1960).

  Палачи тоже умирают

   1943 - США (131 мин; часто встречается в сокр. виде)

     Произв. Arnold Productions (Арнолд Прессбёргер), прокат UA

     Реж. ФРИЦ ЛАНГ

     Сцен. Фриц Ланг, Бертольд Брехт, Джон Уэксли

     Опер. Джеймс Вонг Хау

     Муз. Ганс Айслер

     В ролях Брайан Донлеви (доктор Франц Свобода), Уолтер Бреннан (профессор Новотны), Анна Ли (Маша Новотны), Джин Локхарт (Эмиль Чака), Деннис О'Киф (Ян Горек), Александр Гранах (Алоис Грубер), Маргарет Уичерли (тетя Людмила Новотны), Нана Брайант (госпожа Новотны), Ганс фон Твардовски (Райнхард Гейдрих), Лайонел Стэндер (таксист), Райнхольд Шюнцель (инспектор Риттер).

   Прага, 1941 и 1942 гг. Доктор Свобода, боец Сопротивления, убивший Гейдриха, в комендантский час укрывается у дочки профессора истории Новотны Маши, которая однажды невольно помогла ему скрыться от гестаповцев, гнавшихся за ним на улице. В тот же вечер профессор Новотны схвачен как заложник, а вместе с ним - еще 400 жителей Праги. Девушка выдерживает несколько допросов, пока Свобода, наконец, лично не избавляет ее от дознавателей, выдав себя за ее любовника. На допросах Машу убеждают, что ее отец будет казнен, хотя на самом деле его имени нет в списке приговоренных. Несколько сотен заложников погибают, но в этот момент пивовар Эмиль Чака, ведущий двойную игру (он входит в Сопротивление и сотрудничает с гестапо), попадает в ловушку, расставленную соратниками по подполью. Однажды Чаку уже чуть было не сочли предателем, и спасло его лишь то, что он якобы не знал немецкого языка. Теперь же, на банкете в ресторане, гарсон рассказывает в его присутствии анекдот про Гитлера на немецком языке, и Чака покатывается со смеху. Через некоторое время участники Сопротивления и многие жители города дают показания, называя убийцей Гейдриха Чаку; у него же находят труп следователя из гестапо Грубера, убитого Яном Горском, женихом Маши. Чтобы сохранить хорошую мину, немецкие полицейские чины делают вид, будто поверили в виновность Чаки.

   ► Участие Брехта как сценариста привлекло особый интерес исследователей к этому фильму, сделанному без поддержки крупных студий независимым продюсером, старым знакомым Ланга. Сотрудничество Ланга и Брехта не принесло выдающихся результатов, зато было довольно неспокойным и закончилось ссорой, поскольку Лангу пришлось за неделю до съемок сократить слишком длинный сценарий как минимум наполовину. (В работе над сценарием принимал участие и 3-й человек - Джон Уэксли, выбранный потому, что знал и немецкий, и английский языки, ведь Брехт по-английски не говорил; это вылилось в конфликт Уэксли-Брехт, подогретый авторским соперничеством и спорами о порядке появления в титрах.) Как бы то ни было, сценарий Палачи тоже умирают (поначалу носивший названия «Доверие народу», «Пленных не брать», «Безмолвный город» - все они гораздо неудачнее итогового) далек от идеальной линейности или тонкой и умело проработанной изысканности лучших картин Ланга. Сюжет состоит из отдельных блоков, довольно негибких и слишком самостоятельных: введение и представление нацистских сановников; отношения Маши и Свободы; эпизоды с заложниками; устранение пивовара Чаки. Эти блоки соединены между собой в некое подобие единства, и вот тут фильм становится увлекательным и приобретает фирменные черты стиля Ланга. Связующими элементами выступают документальная достоверность, окружающая вымышленные события сюжета (который, напомним, был написан по горячим следам, сразу же после излагаемых событий), и главным образом - развитие центральной темы фильма (ловушки), которая также является одной из базовых фигур всего творчества Ланга.

   В фильме фигурируют 4 ловушки, причем раз от разу их масштабы и количество участников возрастают. Сначала Маша и Свобода расставляют исключительно «звуковую» западню дознавателям из гестапо, разыгрывая любовников в комнате, набитой микрофонами. Затем они вновь изображают застигнутых врасплох любовников в спальне, где прячется раненый боец Сопротивления, которого лечит Свобода. Пивовар Чака впервые попадает в ловушку, когда обнаруживает свое знание немецкого языка на банкете, где находится дюжина персонажей. Наконец, все пражское Сопротивление и немалое количество жителей города сговариваются, чтобы ложными показаниями выдать его за убийцу Гейдриха. Следует отметить, что все эти ловушки оказываются идеально эффективны и добиваются цели, однако при этом никто не остается в дураках. Следователь Грубер в конце концов разгадал первые две уловки, но его убили; да и немецким властям (см. шифровку в финале) прекрасно известно о заговоре против Чаки. (В данном случае ловушка оказывается особенно сложной и особенно удачной, поскольку гестапо, сознавая, что речь идет о подставе, не может объявить об этом в открытую и вынуждено вступить в игру.) Ланг постарался вывести нацистов чудовищами, зверями, мучителями, но не идиотами. Такой взгляд только усиливает напряжение, угрозу, предостережение, которое фильм был призван нести американской публике тех лет, когда нацисты еще действовали вовсю. Вовлекая в свою орбиту все население Праги, абстрактная фигура ловушки приобретает в этом фильме эпические размеры, положительное и освобождающее значение, что весьма необычно для творчества Ланга. Эволюция этой фигуры не только со всей очевидностью доказывает, что Ланг, как и всегда, полностью владеет материалом (с точки зрения концепции, построения и изобразительных средств), она еще и свидетельствует о желании режиссера превратить довольно хаотичную и временами литературную конструкцию в чистый боевик. По мнению Ланга, нацизм следует обличать без лишних слов в линейном сюжете, где бы описание привычек и жестов персонажей, оценка их самих и их мотивов не только мешали драматургическому развитию, но, наоборот, питали его и придавали ему незабываемую насыщенность. Для Ланга фильм не будет удавшимся, каковы бы ни были его цели или сколь бы глубока ни была главная мысль, если в нем не окажется плотного действия, неумолимого и постоянного драматургического движения, свойственного приключенческому роману. Сцена, где герой Уолтера Бреннана перед казнью пересказывает дочери письмо к молодому сыну, служит исключением из этого правила, но от этого не становится менее прекрасной. Авторство этой сцены, как и большинства реплик, вложенных в уста профессора Новотны, вероятно, следует приписать Брехту.

   БИБЛИОГРАФИЯ: интервью и документальные свидетельства в журнале «Film Kritik». Мюнхен, № 223, июль 1975 г. (номер целиком посвящен фильму). Bertolt Brecht. Journal de travail, L'Arche, 1976; James K. Lyon, Bertolt Brecht in America, Princeton University Press, 1980; Lotte H. Eisner, Fritz Lang, Gahiers du cinema - Editions de L'Etoile - Cinematheque Francaise, 1981 (глава 8),

  Ворон

   1943 - Франция (93 мин)

     Произв. Continental-Films

     Реж. АНРИ-ЖОРЖ КЛУЗО

     Сцен. Луи Шаванс, Анри-Жорж Клузо

     Опер. Николя Айер

     Муз. Тони Обэн

     В ролях Пьер Френэ (Жермен), Мишлин Франсей (Лора), Пьер Ларкей (Ворзе), Жинетт Леклерк (Дениз), Элена Мансон (Мари), Ноэль Роквер (Сайанс), Жанна Фюзье-Жир (галантерейщица), Антуан Бальнетре (доктор Делорм), Луи Сенье (доктор Бертран), Сильви (мать больного раком), Роже Блен (больной раком), Пьер Бертен (супрефект), Жан Брошар (Бонневи), Пало (кондуктор).

   ± «Обычный городок, здесь или где-то в другом месте»… на который обрушивается поток анонимных писем за подписью «Ворон». Они вызывают одну драму за другой: ссоры, самоубийства, сумасшествия, убийства. Главной мишенью автора писем становится медицинский персонал местной больницы.

   ► 2-й фильм Клузо. Важнейшее произведение в истории французского кино. Ослепительное совершенство формы (конструкция сценария, монтаж, игра актеров) увенчивает сложный, однако довольно лаконичный 93-мин рассказ, на примере дюжины персонажей убедительно подающий жизнь французского городка 30-х гг. Живопись Клузо (т. е. операторская работа в его фильме) мрачнее его философии (т. е. диалогов), которая выдвигает вперед относительность всяких моральных категорий и таким образом призывает к некоторой взвешенности в оценках. Эта бесспорно искренняя картина (несмотря на видимость, Клузо вовсе не относится к хитрецам от режиссуры) вызвала у зрителей и критиков глубокое потрясение, прозвучав резким диссонансом по сравнению с довоенным кинематографом. Беспощадный анализ общества, часто встречающийся во французских фильмах 30-х гг., здесь оказывается ледяным, без всякой иронии. Клузо говорит правду резко, напрямик, не давая зрителю возможности отгородиться шутками или смехом. Он искренне верит в рисуемых им чудовищ и заставляет зрителя смотреть на них, как в зеркало.

   Произведенный немецкой фирмой «Continental», но не выпущенный в немецкий прокат, Ворон нанес такой жестокий удар по идеализму Сопротивления, что после освобождения Франции в 1944 г. был запрещен как «антифранцузский». Его создателей (Шаванса и Клузо) покарали пожизненным запретом на работу (этот запрет отменили несколько лет спустя). Остается только негодовать по поводу такой карательной меры, но не стоит забывать при этом, какой высокой оценкой (без которой Клузо вполне мог бы обойтись) служит она для этого фильма, который, согласно убеждениям автора, в 1-ю очередь направлен против любых форм идеализма и романтизма. Схожее несчастье, но по противоположным причинам, произошло с фильмом Гремийона Небо за вами, Le Ciel est à vous. Умение Гремийона изображать на экране персонажей страстных и озаренных пламенем своей страсти навлекло на режиссера упреки в том, что он работал на петэновскую пропаганду. Клузо был слишком мрачен, а Гремийон - слишком бодр. Таким образом, 2 величайших фильма времен Оккупации каждый по-своему стали жертвами недоразумения, поскольку были чересчур выразительны.

   В Вороне есть, пожалуй, лишь одно слабое место. Разгадка тайны (виновным оказывается старый врач, сыгранный Ларкеем) далеко не столь восхитительна и убедительна для зрительского ума, каким оставалось на всем протяжении фильма развитие интриги. Показательно, что единственный важный момент, в котором авторы фильма отошли от реальности, кажется сегодня наиболее спорным. Известно, что сюжет фильма основан на деле Анжель Лаваль из города Тюль, бурно обсуждавшемся прессой в 20-х гг. Виновной оказалась 35-летняя женщина, которой был поставлен диагноз «истерия». По сути, это «слабое место», если таковым его можно назвать, равносильно признанию. Помимо необычайной психологической достоверности в портрете Франции периода разложения и всеобщего доносительства, фильм рисует портрет своего создателя, его фантазии, опасения и кошмары. Доктор, чью роль играет Ларкей, не вполне убедителен как виновное лицо. Однако в нем сосредоточены все навязчивые идеи Клузо лучше, чем в любом персонаже, действующем в строгом соответствии с медицинским диагнозом.

   Хотя искусство Клузо создает иллюзию объективности, фильм не дает полной и реалистичной картины описываемого мирка. На деле мы остаемся замкнуты в весьма ограниченном круге «одержимых», терзаемых неврозами и страхами. Оказавшись взаперти в тесном и удушливом пространстве, больные и врачи в равной степени уязвимы. Дело в том, что для Клузо люди (существа крайне вредные и опасные) различаются между собой лишь по одному признаку: практически бесконечному набору болезней и пороков.

   N.В. Фильм очень близок по сюжету и сценарию английской картине Пола Л. Стайна Отравленное перо, Poison Pen, 1939, поставленной по пьесе Ричарда Ллуэллина и, возможно, основанной на тех же или схожих реальных событиях. У главной героини этой картины много общего с уроженкой Тюля. Несмотря на излишнюю театральность, в фильме Стайна есть как минимум 1 превосходная сцена: во время службы раздается звон церковного колокола, и прихожане обнаруживают на нем тело повесившейся девушки, несправедливо обвиненной в авторстве писем. Американский ремейк снят Преминджером в Канаде под названием Тринадцатое письмо, The 13-th Letter, 1951. Этот фильм, не дошедший до французского проката, - один из наименее удачных в карьере режиссера. Добавим, что Ив Буассе также располагает ключевую сцену фильма Воронье радио, Radio Corbeau, 1989 в церкви. Это финальная сцена, когда происходит разоблачение виновного, транслирующего запись своего послания через громкоговоритель. Сцена вдохновлена одновременно и Вороном, и Невестой пирата, La Fiancée du pirate Нелли Каплан.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги: 1) в журнале «Lе Monde illustre theatral et litteraire», № 10 (1947): 2) отдельным томом в издательстве «La Nouvelle Edition» (1948); 3) в журнале «L'Avant-Scene», № 186 (1977).

  Эпиччирелла

   1922 - Италия (1214 м)

     Произв. Dora Films (Неаполь)

     Реж. ЭЛЬВИРА НОТАРИ

     Сцен. Эльвира Нотари на сюжет одноименной песни Либеро Бовипо и Сальваторе Гамбарделлы

     Опер. Никола Нотари

     В ролях Розе Ангионе (Маргаретелла), Альберто Данца (Торе), Эдуардо Нотари (Дженнарьелло), Элиза Кава (Мария), Синьора Дюваль (Зие Роза), Антонио Пальмьери (Карлуччо).

   Неаполь. Вернувшись из паломничества в монастырь, Торе знакомится с юной Маргаретеллой и влюбляется в нее без памяти. Но у него есть соперник - Карлуччо. Чтобы завоевать сердце девушки, Торе осыпает Маргаретеллу подарками и тянет за собой в долговую яму младшего брата Дженнарьелло и старушку-мать. Кредиторы конфискуют станки из мастерской, которая кормила семью. Торе крадет драгоценности матери, чтобы продолжить кутеж с возлюбленной, а та с извращенным наслаждением следит за тем, какую страсть пробуждает в нем. Торе ссорится с матерью, затем дерется с братом. Позднее умирающая мать зовет его к изголовью. У двери Маргаретеллы Торе, подстрекаемый девушкой, задирает Карлуччо. Их спор перерастает в поножовщину, и вот уже в руках Карлуччо блестит револьвер. Торе ранен. Дженнарьелло несет его на плечах к изголовью матери. Та умирает, прощая и благословляя его. Год спустя Торе, раздавленный горем, закалывает Маргаретеллу в машине, везущей ее из монастыря. Он арестован, и даже в тюрьме его преследуют воспоминания о погибшей.

   ► В большинстве своем итальянское немое кино (пеплумы, фильмы с участием оперных див, примитивные бурлескные комедии) представляет в наши дни только археологический интерес. Тем не менее, в каждом из этих жанров, изо всех сил гнавшихся за изменчивыми вкусами публики, есть свои фильмы-первопроходцы, сыгравшие значительную роль в мировом кино и оказавшие немалое влияние на развитие кинематографических структур. Например, Ад, Inferno, 1911, Франческо Бертолини и Алольфо Падован, пленил публику роскошью декораций и трюков, прочно утвердил в сознании зрителей и кинематографистов саму идею полнометражного фильма и привил вкус к этому новому формату. Кабирия, Cabiria за 2 года до Нетерпимости, Intolerance стала первым «блокбастером» в истории мирового кино. Фильмы с участием оперных див, при всей своей избыточности, аффектации, высокопарности и экстравагантности, впервые показали, что личность актрисы не хуже, чем личность персонажа, способна лечь в основу фильма и влиять на его содержание и стиль. Отдельно следует назвать неаполитанские мелодрамы, снятые прежде всего в расчете на местный прокат, и в частности те из них, что были изготовлены студией «Dora Film», принадлежавшей семье Нотари. Эльвира Нотари писала сценарии и занималась постановкой: ее муж Никола был продюсером, художником-декоратором и оператором фильмов; их сын Эдуардо снимался, и его персонаж по имени Дженнарьелло не раз встречается в картинах этого цикла; некоторые даже названы в его честь (см. Дженнарьелло, сын каторжника, Gennariello, il figlio del galeotto, 1921). Эти фильмы, снятые, как правило, на сюжеты популярных песен, - один из самых живых пластов итальянского немого кино, сохранивший примитивную и необычную силу и по-прежнему способный удивить сегодняшнего зрителя. Эпиччирелла - характерный пример продукции семьи Нотари: он использует стиль игры оперных див в более грубом и диковатом контексте, погружает сюжет в праздную атмосферу неаполитанских религиозных праздников и проводит зрителя по разным районам города. Этому мимолетному направлению не суждено было впоследствии стать образцом или прототипом какого-либо жанра. В итальянском кинематографе больше не встретится эта едкая и грубая острота, брутальная выразительность, объединяющая достоверность с искусственной надуманностью сюжетных поворотов и стиля повествования, которую так обожали народные массы. Несмотря на то что действие картины происходит в современном контексте, сюжет вовлекает нас в странное путешествие во времени, и, по сравнению со всеми другими известными нам разновидностями фильмов, сама фактура этого фильма словно переносит нас во времена, когда рождение кинематографа было еще далеко в будущем.

   N.В. Слово Эпиччирелла на неаполитанском диалекте обозначает женщину; обладающую всеми качествами нимфетки (девчачья пластика, раннее созревание, испорченность).

  Группа

   1966 - США (155 мин)

     Произв. UA (Сидни Букмен)

     Реж. СИДНИ ЛУМЕТ

     Сцен. Сидни Букмен по одноименному роману Мэри Маккарти

     Опер. Борис Кауфмен (DeLuxe Color)

     Муз. Чарлз Гросс

     В ролях Кэндис Бёрген (Элинор Истлейк по прозвищу Лэйки), Джоан Хэкетт (Дороти Ренфру), Элизабет Хартман (Присс Харшорн), Ширли Найт (Полли Эндрюз), Джоанна Петтет (Кей Стронг), Мэри-Робин Редд (Поки Протеро), Джессика Уолтер (Либби Макосленд), Кэтлин Уиддоуз (Хелена Дэйвисон), Лэрри Хэгмен (Харалд Питерсон), Джеймс Бродерик (доктор Джеймс Риджли), Джеймс Конгдон (Слоун Крокетт), Ричард Маллиган (Дик Браун), Хэл Холбрук (Гас Лерой), Роберт Эмхардт (мистер Эндрюз), Кэрри Най (Норайн), Леора Дэйна (миссис Ренфру), Барух Лемет (мистер Шнайдер), Лидия Прохницка (баронесса),

   1933 г., конец учебного года. 8 подруг, сами себя называющие «Группой», покидают престижный колледж Вассар с дипломами в карманах. В дальнейшем они будут собираться вместе по праздникам, на свадьбах и т. д. и поддерживать друг с другом более или менее тесные отношения.

   Кей сделает карьеру в магазине «Мэйси». Ее происхождение скромнее, чем у подруг, и она попала в «Группу» по протекции Лэйки, ее основательницы. Кей первой из подруг выходит замуж - за Харалда, драматурга-неудачника, пьяницу и бабника, который бьет Кей и отравляет ей жизнь. После особенно яростной ссоры он исчезает из ее жизни. Кей одержима мыслями о грядущей мировой войне. Опасаясь гитлеровского вторжения, она следит в бинокль за самолетами в нью-йоркском небе и выпадает из окна.

   Дотти, уроженка Бостона, самая старшая в «Группе» (23 года), вступает в бесперспективную и не вполне чистоплотную связь с художником, с которым познакомилась на свадьбе Кей. Позднее она без любви выходит замуж за 39-летнего вдовца, который обеспечивает ей достойное существование.

   Ядовитая Либби, чье пристрастие к телефонным сплетням - фундамент «Группы», пытается сделать карьеру в издательском деле, и это ей удается вполне неплохо. Либби - фригидная девственница, жизнь приносит ей несколько горьких разочарований, но в конце концов, обманывая себя и беспощадно критикуя других, эта эгоистка смиряется с жизнью.

   Присс, активная сторонница Рузвельта, выходит замуж за педиатра-республиканца. После нескольких выкидышей она рожает ребенка, которого отец хочет воспитать по суровой экспериментальной методике. Присс следит за этим «опытом» с иронией и негодованием.

   Полли, медсестра, влюбляется в издателя, с которым знакомится на вечеринке у Либби. Но издатель слабоволен и боязлив, слишком привязан к жене (с которой давно расстался) и слишком увлечен психоанализом; он резко прекращает отношения с Полли. Она же выходит замуж за симпатичного и преданного врача, который охотно дает приют маниакально-депрессивному тестю, идеальному объекту для медицинских опытов.

   Беззаботная Поки, девушка из богатой семьи, выходит замуж за богатого жениха и дважды рожает близнецов.

   Лэйки путешествует по Европе и, вернувшись, знакомит подруг со своей сожительницей, русской баронессой. Отныне она ни от кого не скрывает своих лесбийских наклонностей (если она вообще когда-то скрывала их).

   Хелена - хроникер группы. Будучи, по словам Либби, бесполым существом, она тщательно описывает в дневниках все, что происходит с подругами. Богатый отец не позволил ей стать воспитательницей в детском саду, о чем она мечтала. Она посвящает себя живописи. Как и прочие члены «Группы», она приходит на похороны Кей.

   ► Начиная с дебютного фильма, 12 рассерженных мужчин, 12 Angry Men, 1957, адаптации знаменитой телепьесы Реджиналда Роуза о работе суда присяжных, Лумет посвятил немалую часть своего творчества изучению связности и сплоченности разного рода групп и коллективов, мимолетных и долговечных, динамичных и неподвижных (впрочем, неподвижность в группе - всегда лишь видимость и представляет собою парадоксальную форму динамики). Эта важнейшая тенденция, тем не менее, остается скрытой в его творчестве, а наиболее полное и целенаправленное развитие получает в этой довольно точной экранизации романа Мэри Маккарти, который, впрочем, Лумету совсем не нравится. Главная оригинальная черта фильма, заодно демонстрирующая профессионализм Лумета, заключается в том, что группа показана изнутри и ни один элемент (или персонаж) извне не призывается режиссером на помощь, чтобы искусственно подчеркнуть ее особенности. Все героини фильма - составные части группы и по-своему обогащают ее, никогда не вступая с остальными в серьезное противоречие или конфликт. Лумет не идет по легкому пути зрелищной драматизации, зато разворачивает во всю мощь свой талант работы с актерами - и, главным образом, с актрисами (поскольку характеры мужских персонажей нарочно остаются на карикатурно-комичном уровне). Его режиссура строится на тонкостях, нюансах, деталях, работе в глубину, хрупких контрастах, отказе от системы «звезд» и первых партий. Лумет также отвергает (и в этом еще один смелый ход картины) процесс идентификации зрителя с тем или иным персонажем, поскольку судьба каждой героини отмечена некой тоскливой монотонностью, в которой медленно умирают амбиции и мечты. Почти все их достижения - результат компромисса, довольно посредственной (однако не постыдной) сделки, позволяющей выжить девушкам из «Группы» и самой «Группе» в целом. С 1933 по 1939 г. только судьба Кей обернется трагедией; да и то трагедия эта скорее случайна, в ней нет ни романтики, ни мрачной силы. Практически никому из подруг не удастся реализовать общее стремление - самоутвердиться как женщине и сбросить удушливый и опустошительный гнет мужчин… разве что, по иронии судьбы, лесбиянке Лэйки.

   Довольно сложно дать общую оценку творчеству Лумета, своеобразной мозаике из мозаик, растущей и множащейся с каждым новым фильмом, - прежде всего, по той причине, что Лумет продолжает творить в полную силу, но еще из-за самой природы и амбициозности этого творчества. Наверное, со временем его признают самым упорным и непредсказуемым режиссером своего времени. Многие его фильмы, несомненно, будут открыты заново. Из 80-х гг. мы в особенности рекомендуем замечательную картину Князь города, Prince of City, 1981, Дэниэл, Daniel, 1983 и С пустим баком, Running on Empty, 1988 - удивительный фильм о группе, вынужденной вести подпольную жизнь, вечно находящейся в движении и на грани распада, где автор изобретает новый способ раскрытия своей излюбленной темы. Ведь Лумет, при всей неровности своего творчества, остается одним из последних подлинно авторских американских режиссеров.